297 дней после пересадки, 31 – после возвращения в Россию из Израиля
Евгения Брызгалова – мама маленького Гриши, который перенес в израильской клинике третью пересадку костного мозга, – в своей заключительной колонке для Кровь5 рассказывает об их с сыном возвращении домой.
Каждое утро я просыпаюсь в своей кровати и думаю: «Боже, хоть бы это был не сон. Хоть бы наше возвращение домой с вылечившимся сыном оказалось правдой». Мысль, прямо противоположная той, которая приходила мне в голову год назад. Тогда, открывая глаза в стенах больничной палаты, первой в уме появлялась фраза: «Как жаль, что это не сон, а реальность».
Наша жизнь постепенно возвращается в привычное русло: мы гуляем по родному городу, наслаждаемся любимыми русскими продуктами и встречаемся с родными.
Гриша невероятно счастлив возвращению домой. Ребенок мыслит совсем другими категориями, в отличие от взрослых: в его понимании жить нужно там, где его дедушка и бабушка. Конечно, мы полюбили Израиль и израильтян, но все же очень рады вернуться на родину.
Это прекрасное ощущение, скажу я вам, когда можно сесть в машину и через два часа встретить и обнять любимых людей. Несмотря на то что в Израиле мы находились всей нашей небольшой семьей в составе из трех человек, несмотря на прекрасных и отзывчивых людей, которых мы там повстречали, ничто не заменит чувства радости от ощущения себя частью большой семьи. Когда прадедушка держит на руках правнука, когда тети и дяди играют с ним в прятки, а бабушка лепит внуку очередную порцию пельменей.
Я вижу, как мой ребенок счастлив сейчас. Гришу ничего не беспокоит, больницы не оставили в его памяти болезненных воспоминаний. Он часто говорит о друзьях, которые продолжают лечение в Израиле, и собирается в большой тур по России, чтобы к каждому заехать в гости.
О себе я пока не могу сказать, что на душе абсолютное спокойствие. По-прежнему мне страшно от появления на теле Гриши новых синяков. Каждый день я внимательно вглядываюсь в его лицо и думаю о том, не слишком ли он бледный. Наверное, у меня навсегда останется обостренное чувство тревоги за его здоровье.
У мужа же другие ощущения: он настаивает на том, что Гриша – здоровый ребенок, которому полезно забираться на самые высокие горки и ездить на самокате без шлема. На этой почве у нас случаются споры. Я считаю, что ребенку нужно возвращаться в обычную жизнь, но соблюдая технику безопасности.
По возвращении в Россию мы сразу встали на учет в областной больнице. Врачи, как и прежде, очень внимательно относятся к нашему ребенку. У меня присутствовало волнение по поводу того, как нам плавно перейти от израильских врачей к русским, не возникнет ли трудностей с тем, что мы не придерживаемся диеты в питании и ведем более свободный образ жизни. К счастью, врачи Екатеринбурга – приверженцы индивидуального подхода к пациентам.
Периодически мы сдаем анализы крови. Не могу объяснить почему, но в России Гриша совсем перестал плакать при взятии крови, – он мужественно подает руку и тихонечко говорит: «Мама, я боюсь». Правда, потом намекает мне, что он вел себя как герой, а героям необходима награда из магазина игрушек.
Для нас же главной наградой за пройденный путь являются хорошее состояние Гриши и результаты анализов, которые нас радуют. Несомненно, каждый раз, когда мы проезжаем под мостом с идущим по нему поездом или когда видим на часах 22:22, 11:11 либо любое другое симметричное значение, мы мысленно загадываем желание: «Хотим, чтобы Гриша был жив и здоров». Это желание мы будем загадывать его долгие и долгие годы. Кажется, что, пройдя через сложный путь к выздоровлению, мы поняли, что в жизни важнее всего.
Записки из больницы, которые для Кровь5 делала Евгения:
Чем отличается лечение в Израиле и России
Как мы с мужем стали настоящей командой
Не учите нас любить наших детей
Нужно ли самостоятельно изучать болезнь?
Болезнь отступила, а страх остался
Фото: личный архив
Свежие комментарии