Неистовая Ира

Илья Пилюгин

Потенциальный донор костного мозга, приглашенный редактор проекта КРОВЬ5

«У меня не заберут детей, если я к вам приеду?». Новые подопечные часто задают  этот вопрос. Оно и понятно: интернет переполнен страшилками о том, как забирают детей «за бедность». Страшилки перемешаны с реальными фактами, поэтому внушают доверие. В результате матери скорее будут терпеть жестокие лишения и нужду, чем обратятся за помощью в государственные органы. Я всегда честно отвечаю, что детей не заберут, но с органами опеки мы сотрудничаем, общаемся, они знают, что на их территории стоит наш приют. Иногда они приходят к нам в гости.

Хотя, признаюсь, сначала с опекой было непросто. Мы открыли приют, не будучи официально зарегистрированной организацией. Это вызывало подозрения у чиновников. «Что это такое? Вы никто и звать вас никак! Я добьюсь, чтобы вашу контору прикрыли!» — грозил нам Александр Николаевич, начальник отдела опеки. Суровый человек — высокого роста, лицо серьезное. Ни разу не улыбнулся. Голос, как у диктора Всесоюзного радио. Кажется, что он с таким голосом и лицом сразу родился. Короче, на вид — профессиональный закрыватель приютов.

Потом мы наконец получили официальные уставные документы, вошли в реестр поставщиков социальных услуг. И как-то раз увидели начальника опеки совсем в другом амплуа. Под Новый год к нам в приют внезапно нагрянули гости: Дед Мороз и Снегурочка. Снегурочка — очаровательная инспектор по делам несовершеннолетних. А Дед Мороз — наш старый знакомый, Александр Николаевич, начальник районного отдела опеки. Оба были в полном новогоднем облачении. Снегурочка — в сверкающем серебристом пальто и шапочке. Дед Мороз, как положено — с бородой, в белых перчатках и красной шубе, из-под которой, впрочем, выглядывали черные брюки и туфли государственного образца.

Наши подопечные мамы сразу поняли, что это за волшебство, и немного напряглись. Но дети были в восторге. Дед Мороз же пришел! Читали стихи, водили хороводы, получали подарки.

Снегурочка по делам несовершеннолетних оказалась на высоте — она, мне кажется, родилась для этой роли и была рада пообщаться с детьми без своих погон. Александр же Николаевич, как видно, без привычного пиджака чувствовал себя немного скованно — как тот Дед Мороз из мультика, который попал в лето. Но дети кого угодно раскроют (это я вам говорю как опытный пират новогодних утренников) — и через какое-то время грозный начальник опеки уже хлопал в ладоши и приговаривал: «Молодец, Сережа, порадовал дедушку»…

Хоть сейчас и лето, но я вспомнил этот случай, потому что мне в воскресенье звонила Ира — наша выпускница. Ее как раз направил к нам в приют тот самый начальник опеки. Ира всегда звонит, когда у нее все хорошо. Хвастается:

— Живу в деревне у себя. Замуж вот вышла, Илья Игоревич! Два года уже живем, душа в душу! И дети со мной подрастают. В гости когда приедете? — голос у нее веселый, с хрипотцой, как у многих наших деревенских женщин.

Я рад, что у Иры все хорошо. И вспоминаю, какой она была, когда ее к нам привезли органы опеки.

Тогда она вместе с бабушкой снимала дом. У нее не было отца и матери, не было мужа, но были двое детей от разных отцов. Старший сын школьник, а дочке — два года.

Тут прямо пир интернационализма. У самой Иры азербайджанские и латвийские корни, отец первого ребенка — таджик, отец второго ребенка — грузин. И жила Ира на пенсию бабушки. А когда та умерла, дом стало снимать не на что. Даже хоронить бабушку было не на что. Соседи говорят, что собрали ей денег на похороны, но она их потратила и бабушку хоронило государство. Сама Ира говорит, что это неправда.

Когда Ира попала в поле зрения органов опеки, они не стали, что называется, изымать детей, а привезли ее к нам. Ира — молодая женщина лет тридцати трех, выглядела на 45. Сына она на время отвезла к отцу, а трехлетняя дочка приехала с ней. Девочку я даже описывать не буду, скажу только, что она напоминала узницу концлагеря.

Конечно, Александр Николаевич очень жестко предупредил Иру, что если будет хоть одна жалоба от нас, они сразу оформят детей в детдом. Александру Николаевичу всегда веришь, когда он жестко предупреждает. Даже я поверил. Еще я поверил в Иру, потому что если бы ситуация была совсем безнадежной, ее бы к нам не привезли.

При всей плачевности ситуации она отличалась очень веселым и бойким нравом. Никогда не унывала. Ни разу я не видел ее грустной. Она даже была какой-то неистовой — включалась в любую движуху, будь то уборка склада или поездка в Москву на ток-шоу к Гордону.

Вообще-то ее туда не звали. Звали другую подопечную — Оксану, про которую я рассказывал в прошлый раз. Но Оксана — скромный человек, отказалась. А неистовая Ира выхватила трубку и сказала редактору: «А вы меня возьмите!»

Редактор, видимо, поняла, что такой-то персонаж им и нужен. Но для уверенности задала пару вопросов.

— А я нашла отца, но мне не дают с ним общаться! — прокричала в трубку Ира.

Это была правда. Наша сотрудница составляла с Ирой «карту сетевых контактов». Это такой терапевтический метод — на лист бумаги наносят все контакты подопечной, от детей до работодателей. Помогает ориентироваться в мире. Оказалось, у Иры в Баку есть отец, которого она будто вытеснила из своей памяти и вспомнила о нем только во время терапии. Она рассказала, что мать уехала из Азербайджана, когда Ире было 3 года, поэтому отца она не помнит. После занятия Ира полезла в «Одноклассники», отца не нашла, но нашла его детей — своих сводных братьев и сестер. Те не обрадовались родственнице, сказали: «Отец сильно болеет, беспокоить его нельзя». Она не поверила.

И вот в студии Первого канала Ира все же встретилась с отцом. Он вовсе не болел, а наоборот, очень обрадовался, что у него есть дочка и внуки. Сравнивал свой нос и нос внука, говорил: «Похож!»

Подтвердив таким образом родство, отец Иры вернулся в Баку, а сама она — в Воронеж, в приют. Они часто общались по телефону. Отношения не очень задались: Ира пыталась играть на его чувстве вины, выпрашивать недополученные в детстве пряники. Но главное, что с обретением далекого отца Ира обрела и новые силы:

— Я раньше думала, что совсем одна, а теперь я не одна.

Дом в деревне она купила на материнский капитал — сама. Завела хозяйство. И, видимо следуя завету Гордона, который на съемке ей сказал: «Тебе нельзя без мужика», — все-таки вышла замуж.

Если бы тогда начальник опеки Александр Николаевич не привез ее к нам в приют, возможно, неистовая Ира так и осталась бы круглой сиротой. А так она все же нашла и себя, и свое место в жизни, да и отца нашла тоже. Это лучший подарок от Деда Мороза.

…