Елена, которая не боится врачей

Елена, которая не боится врачей

Елена Орлеанская, 35, Москва, сотрудница благотворительного фонда, потенциальный донор костного мозга.

— Я работаю всю сознательную жизнь в детских благотворительных фондах.

Я связала себя с медициной катастроф, когда, например, человек попадает в пожар или ребенку требуется пластика, потому что кто-то из взрослых выстрелил ему в лицо. В 99% случаев это не стечение обстоятельств, а пофигизм и даже иногда злой умысел взрослых. Но если сильно по этому поводу печалиться, крыша поедет.

К желанию помогать детям я пришла в 14–16 лет. Я жила в проблемной семье — у меня была замечательная мать и отец, который на тот момент перешел с алкоголя на наркотики. Мне не хотелось идти домой — было страшно. В итоге начала искать место, где могла бы просто заныкаться до 11 часов вечера, а позже вернуться домой и сразу лечь спать. Тогда я поступила в педагогический колледж, где различные фонды набирали волонтеров. Я поработала сразу с несколькими: где-то допоздна, два-три раза в неделю вела уроки у детей из приюта, где-то учила сурдоазбуку и знакомилась с больными ДЦП. После колледжа учителем я не стала — зато продолжила работать в фондах. От желания быть ментором для детей я перешла к роли некоего просителя, маркетолога. Я продаю идею добра. Стучусь во все двери, прошу людей включиться в донорство или помощь детям.

О донорстве костного мозга я начала узнавать лет десять назад, из-за истории Васи Перевощикова.

Мне показалось очень обидным, что одному мальчику не нашли донора в стране со 150 млн человек. На тот момент я жила в Новокузнецке, где людей вообще не типировали. Клиники были только в Москве и Питере. Но потом появилось «Инвитро». И два года назад я стала потенциальным донором костного мозга. За эти два года, слава богу, еще никому не подошла. Просто если я кому-то понадоблюсь — значит, кто-то очень близкий мне по крови тяжело заболел. Я этого не хочу. Мама не знает, что я вступила в регистр. Она когда узнала, что я просто донор крови, у нее уже чуть ли не инфаркт случился. Но мне удалось ее убедить, что все в порядке. Сказала, что я теперь почетный донор Москвы — а за это полагаются льготы. Тогда она успокоилась. Ей было страшно, что я отдаю себя ни за что. Но я до сих пор потихоньку ее успокаиваю, убеждаю, что это никак мне не повредит.

Перед типированием у меня лично не было никаких опасений. Когда ты много работаешь с детьми, то вся медицина на тебя страха не наводит. Я в этой теме уже с подросткового возраста и ничего не боюсь. Разве что боюсь за реципиента, который, не дай бог, возьмет мой костный мозг, а тот все равно не подойдет.

Подготовил Егор Парфенов